Прочтите толкования:

Схиархимандрит Авраам (Рейдман). Слово о пасхальной радости. (Евангельское чтение)

 Во имя Отца и Сына и Святаго Духа! 
Христос Воскресе! 
Поздравляю вас, братья и сестры, с наступлением светлых пасхальных дней, в которые мы все радуемся о поистине великом событии — Воскресении из мертвых Господа нашего Иисуса Христа. Бывает, что иноверцы или безбожники тоже встречают праздники с ликованием. Иногда они с непритворной радостью отмечают событие, которое на самом деле достойно плача и скорби, но для них является чем-то знаменательным. Они радуются искренне и подчас своим ликованием невольно заражают даже тех людей, которые этих праздников не признают. Отсюда мы можем сделать вывод о том, что не всякая радость уместна. Какую же радость мы должны испытывать в христианские праздники, особенно в самый радостный и великий из них — Воскресение Христово? 
Если мы вспомним евангельское повествование о том, как реагировали на великое чудо Воскресения Христова первые его свидетели, то у нас несколько изменится понятие о пасхальной радости. Посмотрим на себя критически: может быть, в нас преобладает обычная человеческая радость, а не та, которая основана на глубоком осознании произошедшего. 
Евангелист Матфей повествует, что жены-мироносицы, когда услышали от Ангела весть о Воскресении Христовом, «побежали со страхом и радостию великою возвестить об этом ученикам» (см. Мф.28:8). Обратите внимание, не просто с радостью, но «со страхом и радостию великою». Евангелист Марк описывает поведение жен-мироносиц в словах, еще более не соответствующих нашему обычному представлению о пасхальной радости. Возможно, он говорит о том же самом случае, но сообщает другие подробности. А может быть, он имеет в виду других женщин, пришедших на гроб Господень приблизительно в одно время с теми, о которых сказано в Евангелии от Матфея. Евангелист Марк говорит, что, когда мироносицам явился Ангел, на них напал «трепет и ужас, и никому ничего не сказали, потому что боялись» (Мк.16:8). Теперь представьте себе учеников, которые встретили Господа на пути в Эммаус, — о них повествует евангелист Лука. Спаситель проповедовал им о Воскресении Христовом, но они приняли Его за незнакомого человека. Только когда Он преломил хлеб и раздал его ученикам, они поняли, Кто говорит с ними, но Господь тут же стал невидим. Что они тогда сказали? «Не сердце ли горело в нас, когда Он говорил нам на пути?» (см. Лк.24:32). Итак, мы видим не только «радость великую», но и страх, трепет, который нападает на человека от столь великого ужаса. Видим мы и еще одно, самое главное, чувство. «Сердце в нас горело», — говорят ученики. Это выражение, конечно же, не образное, речь идет о реальном переживании, об обилии Божественной благодати, действующей в сердце человека и согревающей его благодатным теплом. Именно это чувствовали ученики Спасителя, живые свидетели Воскресения Христова, когда говорили друг другу эти необыкновенные слова: «Христос Воскресе!» Слова, которые мы сейчас произносим по привычке, так же, как «здравствуй!» или «с праздником!» Но они, говоря это, вкладывали в свои слова все те чувства, о которых мы сказали выше: страх, ужас, трепет, великую радость, горение сердца. 
При первом явлении воскресшего Христа ближайшим Его ученикам между ними не было апостола Фомы (это, конечно, промыслительно). Но через некоторое время Господь явился и Фоме и сказал ему: «Вот, осяжи ребра Моя и осяжи руки Мои и не будь неверующим, но верующим [не будь неверным, но верным]» (см. Ин.20:27). Что ответил Фома? Он произнес необыкновенные слова: «Господь мой и Бог мой» (Ин.20:28). Это еще одно свидетельство того, какие исключительные переживания были у учеников, какая была у них сила чувств, какая непостижимая для нас, маловерных, духовно немощных людей, вера. И вера эта выражалась, в частности, в словах апостола Фомы «Господь мой и Бог мой». Вот что должны чувствовать все православные христиане, когда приветствуют друг друга этим необыкновенным восклицанием, передают друг другу добрую, благую весть: «Христос Воскресе!» И когда говорят: «Воистину Воскресе!» — то есть действительно это так. Таким же образом в свое время отвечали ученики, которые сами были свидетелями Воскресения Христова или, может быть, слышали о нем от других. 
Господа по Его Воскресении видели около шестисот человек. Апостол Павел говорит, что сначала Он явился одиннадцати ученикам, потом более чем пятистам братии, видели Его также семьдесят других учеников-апостолов и жены-мироносицы (см. 1 Кор.15:5-8). Явился Он, конечно, и Божией Матери (хотя апостол Павел об этом не упоминает, мы знаем это из Церковного Предания). Невероятную скорбь и внутреннее опустошение пережили ученики в Страстные дни, разочаровавшись в Господе, подумав, что это был обыкновенный человек, пусть праведный, но не Сын Божий. После такого душевного страдания — для нас непостижимого, — узнав о Воскресении, они с неизъяснимой радостью приветствовали друг друга при встрече: «Христос Воскресе!» — «Воистину Воскресе!» Собственно, в этих нескольких словах и заключается наша вера. Они в кратчайшей форме выражают нашу надежду, наше упование. Преисполненные веры в истинность этих слов, апостолы проповедовали по всему миру, не боясь ни предательства, ни гонений, ни изгнания с родины, ни смерти — ничего. И когда они рассуждали о Господе (Его рождестве, Его жизни, проповеди, страданиях), и когда они говорили о будущем Царстве (муках и блаженстве, ожидающих людей за их дела), то во всех их, казалось бы, разнообразных речах сквозила вера, выраженная всего в нескольких словах: «Христос Воскресе!» — «Воистину Воскресе!» 
Духовная радость возникает не от того, что мы празднуем нечто привычное вместе с нашими друзьями и близкими и таким образом создается некая радостная атмосфера, не от того, что мы празднично одеваемся, ходим друг к другу в гости и готовим более вкусные обеды. Все это не обязательно и позволяется нам Церковью ради нашей немощи. Некоторые древние подвижники не нарушали пост круглый год, но пасхальная радость всегда переполняла их сердца. Мы знаем о том, каким строгим постником был русский святой — преподобный Серафим Саровский, который на протяжении нескольких лет вкушал одну траву, равно как совершал и другие непостижимые подвиги. Однако в течение всего года он приветствовал всех приходивших к нему словами: «Христос Воскресе, радость моя!» Пасхальная радость, вера в Воскресение Христово переполняли его круглый год — такая великая в нем была благодать. 
Один подвижник жил со своим учеником в пустыне. Приближался праздник Пасхи, и ученик, желая позаботиться о праздничном обеде, об «утешении», как это называется в монашеских уставах, сказал своему наставнику, ожидая соответствующей реакции: «Отец, завтра Пасха». А тот воздел руки к небу, стал молиться и простоял несколько суток в состоянии восхищения ума, забыв обо всем земном. Когда он пришел в себя, ученик спросил его: «Отец, где ты был?» Наставник ответил: «Я встречал Пасху». Дело не в праздничной еде, а в духовном сопереживании, в вере, которая, как это ни кажется странным, приобретается трудами. Нам представляется, что вера есть нечто интимное, искреннее, естественно рождающееся в нашей душе. Это верно, но понуждение не противоречит искренности. Понуждая себя, мы можем нашу искренность усугубить и тогда будем созерцать Воскресение Христово так, будто были его живыми свидетелями. Апостол Павел во время земной жизни Спасителя и до Его Вознесения не знал Его и не верил в Него, хотя друг Павла, апостол Варнава, был одним из учеников Спасителя. Но когда Господь Иисус Христос явился Павлу на дороге в Дамаск и осиял его Божественным светом, в нем все переменилось и он стал одним из самых ревностных апостолов и, как он сам о себе говорит, более всех их потрудился. Значит, человек может искренне верить и не будучи свидетелем земной жизни Спасителя. 
Преподобный Нифонт на протяжении нескольких лет испытывал страшную, невыносимую хульную брань, так что едва окончательно не лишился рассудка. Однажды, молясь перед иконой Спасителя, он в отчаянии сказал: «Господи, Ты Бог или нет?» Вдруг икона преобразилась, он увидел живого Спасителя, и необыкновенно обильная благодать переполнила всю его душу и сердце, так что «сердце его таяло, как воск, посреди чрева его», как говорит пророк Давид (см. Пс.21:15). Из человека, испытывавшего страшную брань неверия, он превратился в глубоко верующего, более того — в знающего. Нечто подобное было и с преподобным Силуаном Афонским. Он тоже увидел Господа преобразившимся на иконе и исполнился от этого такой благодати, что, как он потом говорил, если бы это продлилось еще мгновение, он бы умер. Преподобному Серафиму Саровскому, когда он был еще в сане иеродиакона, в Великий Четверг во время Божественной литургии также явился Господь. Когда он обернулся к народу, чтобы сказать: «И во веки веков», он увидел стоящего на воздухе Спасителя, Который благословлял народ. Затем Спаситель вошел в икону, которая была на иконостасе. Это видение так потрясло преподобного Серафима, что он не мог пошевелиться и был не в состоянии что-либо сказать, словно застыл. Его ввели в алтарь, где он несколько часов стоял совершенно неподвижно, то бледнея, то краснея, но все еще не мог вымолвить ни слова и потом только, после Божественной литургии, рассказал о видении своим духовным руководителям. 
Я, конечно, не призываю к тому, чтобы вы искали видений. Это опасно. Сами подвижники вообще считали себя недостойными чего-то особенного, и для них откровения всегда были неожиданными. Я говорю о том, чтобы мы подражали им в живом богопознании и богообщении, чтобы мы духом своим искали общения с Господом Иисусом Христом. Когда мы умом соединимся с Ним, тогда мы и поймем, что Он — воскрес. Поймем не потому, что услышали об этом с чужих слов, а потому, что будем общаться с Господом так, как мы общаемся друг с другом, — так же близко, а может быть, даже ближе, ибо Он будет внутри нас. И это тоже не образ, это нужно понимать не в переносном смысле, как понимают это не испытавшие такого богообщения. Святые отцы говорят об этом как о самой точной реальности. Вступив в богообщение, умом беседуя с Господом Иисусом Христом, обнимая Его своим умом и как бы пребывая в Божественных объятиях, мы по-настоящему постигнем, 

что Христос воистину воскрес. Тогда у нас уже будет не безотчетная, чисто человеческая радость, подобная той, какая бывает у людей, празднующих Новый год или другой светский праздник. Мы ощутим радость христианскую, в которой будет присутствовать не только собственно радость, но и страх Божий, иногда такой, что нас обнимет трепет и ужас. И мы, подобно женам-мироносицам, никому не захотим говорить об этом духовном состоянии, о своем тайном знании. Вот к чему должно стремиться в пасхальные дни, вот какую веру должен иметь христианин! Тогда он будет действительно из глубины сердца говорить эти слова: «Христос Воскресе!» — «Воистину Воскресе!» Аминь.

22 апреля 1998 года

Пасха - Cветлое Христово Воскресение

Дорогие братья и сестры,
уважаемые пользователи рассылки портала Предание.ру.
Поздравляем вас! Христос Воскресе! Многая лета! Божиих благословений

Дорогие братья и сестры,

Поздравляем вас! Христос Воскресе! Многая лета! Божиих благословений вам!

От имени Настоятеля прихода храма Троицы в Никитниках

Начинаем публикацию Евангельских чтений по материалам рассылки портала Предание.ру, надеемся они помогут Вам лучше понять и усвоить Слово Божие. Бог в помощь!

Помолитесь перед чтением Писания

   Господи, Иисусе Христе, отверзи мне уши мои сердечные, чтобы я, услышав Слово Твое, уразумел оное и исполнил волю Твою, потому что странник я на земле. Не скрой от меня заповедей Твоих, но отверзи очи мои, чтобы я уразумел чудеса от закона Твоего. Скажи мне безвестное и тайное премудрости Твоей. На Тебя уповаю, Боже мой, и верую, что Ты просветишь ум мой и смысл светом познания Тебя, и что тогда я не только прочту написанное, но и исполню оное. Соделай, чтобы я не во грех себе Слово Твое прочел, но во обновление и в просвещение, и в святыню, и в спасение души, и в наследие жизни вечной. Ибо Ты, Господи, просвещение лежащих во тьме, и от Тебя есть всякое даяние благое и всякий дар совершенный. Аминь.
 

 Евангелие от Иоанна, глава 1

1 В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог.

2 Оно было в начале у Бога.

3 Все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть.

4 В Нем была жизнь, и жизнь была свет человеков.

5 И свет во тьме светит, и тьма не объяла его.

6 Был человек, посланный от Бога; имя ему Иоанн.

7 Он пришел для свидетельства, чтобы свидетельствовать о Свете, дабы все уверовали чрез него.

8 Он не был свет, но был послан, чтобы свидетельствовать о Свете.

9 Был Свет истинный, Который просвещает всякого человека, приходящего в мир.

10 В мире был, и мир чрез Него начал быть, и мир Его не познал.

11 Пришел к своим, и свои Его не приняли.

12 А тем, которые приняли Его, верующим во имя Его, дал власть быть чадами Божиими,

13 которые ни от крови, ни от хотения плоти, ни от хотения мужа, но от Бога родились.

14 И Слово стало плотию, и обитало с нами, полное благодати и истины; и мы видели славу Его, славу, как Единородного от Отца.

15 Иоанн свидетельствует о Нем и, восклицая, говорит: Сей был Тот, о Котором я сказал, что Идущий за мною стал впереди меня, потому что был прежде меня.

16 И от полноты Его все мы приняли и благодать на благодать,

17 ибо закон дан чрез Моисея; благодать же и истина произошли чрез Иисуса Христа.

(Ин. 1:1-17)

Глава 45

Иосиф открывается братьям и успокаивает их

Быт.45:1. Иосиф не мог более удерживаться при всех стоявших около него и закричал: удалите от меня всех. И не оставалось при Иосифе никого, когда он открылся братьям своим.

Сильные чувства и ощущения, наполнявшие душу Иосифа и долго им сдерживаемые, теперь должны были выразиться вовне, соответственным их природе образом – открытием братьям. При этом акте или обнаружении братской любви своей, Иосиф, естественно, не желал иметь свидетелями своих египетских сослуживцев и подчиненных (ср. свидание Иакова с Рахилью, особенно Быт. 29:6–7 и замечания наши к ним) и удалил их, не желая, может быть, и делать их свидетелями преступления своих братьев.

Быт.45:2. И громко зарыдал он, и услышали Египтяне, и услышал дом фараонов.

Тем не менее слух о прибытии к Иосифу братьев его распространился во дворце фараона (ср. ст. 16).

Быт.45:3. И сказал Иосиф братьям своим: я – Иосиф, жив ли еще отец мой? Но братья его не могли отвечать ему, потому что они смутились пред ним.

Открываясь братьям, Иосиф говорит кратко: "я – Иосиф". Но, зная или наблюдая, какое поразительное впечатление производит на них это открытие, он спешит сгладить силу этого впечатления вопросом о здоровье отца – вопросом, который он уже раньше предлагал (Быт. 43:27) братьям, но который снова теперь предлагает, чтобы самому себе еще раз услышать приятную весть о дорогом отце, а братьям дать доказательство истинно сыновних чувств своих к Иакову, вместе и братских – в отношении к ним.

Последние он затем (ст. 14–15) проявляет с той интенсивностью, какая свойственна жителям Востока вообще. Но братья, пока еще более пораженные, чем обрадованные, в глубоком изумлении молчат: верховный правитель Египта, пред которым они все время трепетали, объявляется их братом, и этот брат их некогда был ими не только оскорбляем, но и постыдно продан в рабство.

Быт.45:4. И сказал Иосиф братьям своим: подойдите ко мне. Они подошли. Он сказал: я – Иосиф, брат ваш, которого вы продали в Египет.

Первой заботой Иосифа было – успокоить братьев и уверить их, что никакого мщения им с его стороны не последует. Ободряя их (в Вульгате, ст. 4, добавлено: dementer), Иосиф прежде всего просит их приблизиться к нему (вероятно, от страха они пали на землю) и воочию убедиться, что перед ними брат их.

Быт.45:5. но теперь не печальтесь и не жалейте о том, что вы продали меня сюда, потому что Бог послал меня пред вами для сохранения вашей жизни;

С великой деликатностью и истинным великодушием стремится Иосиф сгладить острое чувство вины в братьях через указание на Промысл Божий (Быт. 45:7–8, 50:20), обративший дело их к доброму концу и сделавший его средством для спасения всей родной Иосифу семьи. Само собой разумеется, что, высказывая братьям свой благонамеренный софизм, Иосиф имел в виду, что они уже достаточно наказаны, раскаялись, а потому достойны прощения и от брата своего, и от Бога. Священное Писание здесь, как и во многих других местах, фактически выражает ту истину, что божественное промышление, не стесняя и не исключая свободы человеческих действий, пагубные следствия их предотвращает и направляет к добру.

Быт.45:6. ибо теперь два года голода на земле: [остается] еще пять лет, в которые ни орать, ни жать не будут;

Возможно, что, предвидя продолжительный и всеобщий голод, правитель Египта запретил жителям сеять, чтобы не терять напрасно семян (м. Филарет).

Быт.45:7. Бог послал меня пред вами, чтобы оставить вас на земле и сохранить вашу жизнь великим избавлением.

Спасение дома Иакова от голодной смерти с точки зрения истории спасения представляется более важным, чем спасение египтян и др. окрестных народов, поэтому Иосиф говорит, что целью возвышения его было прежде всего спасение семьи отца его.

Быт.45:8. Итак не вы послали меня сюда, но Бог, Который и поставил меня отцом фараону и господином во всем доме его и владыкою во всей земле Египетской.

Повторением своей мысли о том, что Бог послал его в Египет, Иосиф стремится внедрить в братьях это убеждение и еще более успокоить их (ср. Пс. 104:17). Титул «отец царя» для первого царского министра весьма распространен был на древнем Востоке: у персов, греков (1Мак. 11:32), без сомнения, и у египтян.

Быт.45:9. Идите скорее к отцу моему и скажите ему: так говорит сын твой Иосиф: Бог поставил меня господином над всем Египтом; приди ко мне, не медли;

Иосиф торопит братьев привести к нему отца – из боязни не застать его в живых (ср. ст. 13).

Быт.45:10–11. ты будешь жить в земле Гесем; и будешь близ меня, ты, и сыны твои, и сыны сынов твоих, и мелкий и крупный скот твой, и все твое;

и прокормлю тебя там, ибо голод будет еще пять лет, чтобы не обнищал ты и дом твой и все твое.

Два основания выставляет Иосиф, которые должны были побудить Иакова к переселению в Египет и поселению в земле Гесем:

• • здесь он будет ближе к Иосифу и будет разделять с ним его счастье и
• • Иосиф будет содержать его с семьей в течение предстоящих еще пяти лет голода.

Определение географического положения земли Гесем представляет значительные трудности вследствие отрывочности и случайности библейских данных о Гесеме (обстоятельнейшее и основательнейшее исследование о положении Гесема дано в сочин. проф. Ф. Г. Елеонского, «История израильского народа в Египте», Спб. 1884, с. 1–33). Что Гесем лежал на восток от Нила (вопреки мнению Яблонского, Брианта и др.), это видно из неупоминания в книгах Бытия и Исход о переходе евреев через Нил. Близость Гесема к границе – Мемфису или Танису (Цоану) предполагается здесь (ст. 10); близость его к северо-восточной границе – в нескольких других местах (Быт. 46:28, 47:6; Исх. 12:37, 13:20). Что касается качеств страны Гесема, то существование воды и полеорошения в ней доказывается местами Втор. 11:10; Чис. 11:5; плодородие ее свидетельствуется Быт. 47:4–6. В Исх. 13:17 указывается на близость Гесема к земле филистимской.

По LXX, которые в Быт. 45:10, 46:34 называют Гесем аравийским (γῆ Γεσεμ Ἀραβίας), и коптским переводам, Гесем находился в так называемой египетской Аравии или аравийском номе (упоминается у Геродота, Страбона и Птоломея) – в восточной части нижнего Египта, между Красным морем и Нилом или Пелузийским его рукавом. Эта дата принимается и в современной библейской науке, которая притом отождествляет Гесем с плодородной долиной – вади Тумилат, прорезывающей узкой полосой от востока к западу пространство между Нилом и Горькими озерами.

Быт.45:12. И вот, очи ваши и очи брата моего Вениамина видят, что это мои уста говорят с вами;

Новое удостоверение братьев в этом, что они в Иосифе видят пред собою брата, требовалось, может быть, тем, что доселе беседа вся происходила через переводчика.

Быт.45:14–15. И пал он на шею Вениамину, брату своему, и плакал; и Вениамин плакал на шее его.

И целовал всех братьев своих и плакал, обнимая их.

В проявлении взаимных братских чувств Иосиф и братья его обнаруживают чисто восточную порывистость и экспансивность. И только теперь братья решаются говорить с Иосифом по-братски.

Иосиф посылает братьев за отцом

Быт.45:16. Дошел в дом фараона слух, что пришли братья Иосифа; и приятно было фараону и рабам его.

Для Иосифа и братьев его было важно, чтобы фараон узнал о прибытии братьев Иосифа заблаговременно и не был предубежден против них: поэтому, Иосиф, вероятно, сам позаботился скорее известить фараона о прибытии братьев. Расположение, каким пользовался Иосиф у фараона, последний переносит и на братьев Иосифа.

Быт.45:17. И сказал фараон Иосифу: скажи братьям твоим: вот что сделайте: навьючьте скот ваш [хлебом] и ступайте в землю Ханаанскую;

Подробное изложение речи или повеления фараона Иосифу дается священнописателем ввиду важности данного повеления для последующего поселения отца и братьев Иосифа в Египте и пребывания их потомства в этой стране. Евреи в Египте, в силу этого повеления, занимали законное положение, как призванные в страну верховною ее властью, а не вторгшиеся самолично.

профессор Александр Павлович Лопухин

Толковая Библия
Толкование на книгу Бытия

Глава 43

Быт.43:1–2

Хлеба, привезенного 9-ю сыновьями Иакова, при многочисленности семьи его, едва ли могло достать на долгое время (может быть, слуги и другие домочадцы Иакова и не питались этим хлебом, а довольствовались разными суррогатами хлеба, кореньями и т.д.), и скоро, ввиду усиления всюду голода (ст. 1) запас хлеба у семейства Иакова вышел, и он снова побуждает сыновей отправиться в Египет.

Быт.43:8–9.

Речь Иуды, отселе выступающего в качестве главного действующего лица (как бы в предвестие будущего признания за ним со стороны отца прав первородства, Быт. 49:8–11), дышит тем же самоотвержением, как и речь Рувима (Быт. 42:37): оба эти брата Иосифа были непричастны преступным замыслам других братьев на жизнь Иосифа, оба в свое время употребляли усилие спасти его, и потому с чистою совестью могли говорить теперь пред отцом.

Но речь Иуды отличается от Рувимовой большею умеренностью порывов чувства, большею рассудительностью и убедительностью, что все, в связи с преимущественным доверием к нему Иакова (сравнительно с отношением его к Рувиму ввиду Быт. 35:22), склонило старца к признанию необходимости отпустить Вениамина. Последний в речи Иуды назван (ст. 8) «отроком» (евр. naar; Vulg. «puer»), хотя в данное время он имел около 25 лет, и у него было уже несколько сыновей (Быт. 46:21), – назван таким эпитетом, как самый меньший из братьев. Подобное употребление евр. naar встречается и в других библейских местах. Напр., Соломон в молитве к Богу, по воцарении, называет себя отроком малым (3Цар. 3:7), между тем он в это время уже имел сына, Ровоама. Впрочем, особенная заботливость Иакова о Вениамине проистекала не из маловозрастности его, а из особой привязанности к этому второму и последнему сыну своему от любимой Рахили (ср. Быт. 44:27–28).

Быт.43:11.

Мысль Иакова, что сыновья его могут заслужить расположение первого министра Египта незначительными туземными произведениями Ханаана, может представляться наивным образом мыслей старца-номада, который видал лишь незначительных князьков Ханаана и не имел представления о великолепии и роскоши дворцов египетских. Эта черта, впрочем, весьма типична для древнего и даже для современного Востока, где явление подчиненных к властителю, вообще низших к высшему – без подарков признается выражением непочтительности и невежливости (ср. дары Соломону от подвластных ему властителей, 3Цар. 10:25; ср. Мф. 2:11).

В качестве таких известных произведений земли Ханаанской (евр. zimrat-haarez, «воспеваемое земли» – все, чем она славится у соседних народов) Иаков называет, кроме названных в Быт. 37:25 бальзама, стираксы и ладана, еще мед (евр. debasch), фисташки (botnim) и миндальные орехи (schoqedim). Мед, разумеется, вероятно, не пчелиный, которого всегда много было в Египте, а сгущенный виноградный сок, и теперь известный у арабов под именем «дибс» (вроде т. наз. «рахат-лукума»), который и теперь в громадном количестве ввозится в Египет. Евр. botnim, фисташки, у LXX и слав.: «теревинф» (скипидарное дерево). Миндальными орехами Палестина была богата.

Быт.43:12–14.

Вместе с тем Иаков приказывает сыновьям возвратить по принадлежности неведомо как положенное им в мешки серебро; затем, побуждая их уже сам идти, взяв с собою и Вениамина (ст. 13), он предает и детей, и себя воле Божией и при этом призывает (ст. 14) Господа, называя Его Всемогущим (Ел-Шаддай), как это было во времена проявления великих, чрезвычайных милостей Аврааму (Быт. 17:1), затем и самому Иакову (Быт. 28:3). Во всех случаях жизни, особенно в трудных, требовавших чрезвычайной помощи свыше, обстоятельствах, патриархи обращались с молитвою к «Богу Всемогущему», Ел-Шаддай; под этим именем они преимущественно знали и чтили истинного Бога, имя же Иеговы им не вполне было известно (ср. Исх. 4:3), по крайней мере не было в обычном их употреблении.

а мне если уже быть бездетным, то пусть буду бездетным.

– выражение решимости подчиниться судьбам Божией воли (ср. Есф. 4:16; 4Цар. 7:4). Отсюда видно, сколько превратности жизни изменили некогда самонадеянного Иакова, научив его совершенной преданности Богу.

Быт.43:15–16.

Аудиенция братьев у Иосифа последовала не прямо после прибытия братьев к его дворцу: до полудня – времени обеда Иосиф отсутствует, может быть, по делам службы (Иосиф Флавий, Древн. 6, 6), но также, вероятно, не без намерения – собраться самому с духом ввиду охватившего его, при виде Вениамина, волнения и дать возможность братьям прийти в себя.

Быт.43:18.

Введенные домоправителем Иосифа, по его приказанию, в самый дом, братья увидели в этом (судя по опыту первого приема, сделанного им правителем Египта) неблагоприятное предзнаменование предстоящей им кары из-за платы за хлеб, непонятным для них способом возвращенной каждому из них.

Быт.43:19–21.

В страхе и нерешительности они останавливаются у входа дома и в сжатом виде передают домоправителю Иосифа происшествие с деньгами, объясняя ему полную непричастность свою к этому делу и прося его обратить на это внимание, ввиду ожидаемого ими обвинения и, может быть, осуждения в рабство согласно правопорядку древности (Исх. 22:3).

Быт.43:23.

Домоправитель Иосифа, может быть, проникшийся религиозностью и благочестием последнего, успокаивает сыновей Иакова указанием на то, что найденное ими в мешках серебро есть чрезвычайный дар их Бога и что уплаченные ими деньги он получил. Особенно успокоительно на братьев Иосифа подействовало приведение к ним Симеона. Только теперь они спокойно вступают в дом, где и оказаны были им знаки восточного гостеприимства, и они приготовились и приготовили свои подарки к предстоящей встрече с Иосифом.

Быт.43:26.

Поднесение подарков и падение ниц – обычные на Востоке формы приветствия лиц высокопоставленных, особенно властителей. В падении ниц всех братьев пред Иосифом с буквальной точностью исполнились давние сны Иосифа, в свое время послужившие источником злоключений Иосифа: не только все братья теперь преклонялись пред Иосифом, но в лице их преклонились пред ним и отец их всех, и мать Иосифа – Рахиль (в лице Вениамина). Сама обстановка свидания – при покупке хлеба – напоминала о первом сне Иосифа, по содержанию относящаяся к земледельчески-хозяйственному быту, к собиранию хлеба.

Быт.43:27–28

Иосиф с братской любовью к братьям и сыновней почтительностью и нежностью к отцу осведомляется о здоровье первых и последнего, и братья снова, в чувстве благодарности к милостивому правителю Египта, преклоняются пред ним. LXX в ст. 28 добавляют: καὶ εἴπεν Εὐλογητὸς ὁ ἄνθρωπος ἐκεῖνος τῶ θεῶ (ср. слав, и рус.): может быть, в этой глоссе выражалось воззрение еврейское о неуместности преклонения пред человеком (ср. Есф. 3:2).

Быт.43:29–30.

Переводя взор на Вениамина, Иосиф в глубоком волнении спрашивает братьев, это ли меньший брат их, и, не ожидая ответа, призывает Божие благословение на любимого брата, нежно называя его «сын мой» – не только по праву старшего (Иосиф был старше Вениамина почти на 15 лет), но и как лицо теперь начальствующее. Под напором сильных чувств и воспоминаний, Иосиф спешит оставить братьев, и лишь в уединении к нему возвращается самообладание.

В этой сцене свидания Иосифа с Вениамином, единоутробным своим братом, особенно привлекательно выступает благородство характера, нежность чувств родственных, вообще истинное человеческое достоинство Иосифа, не испорченное величием положения его в Египте. По своему нравственному облику, как, конечно, и по религиозным верованиям, оставшимся в Египте нетронутыми у Иосифа, он является истинным библейским патриархом, подобно трем своим ближайшим предкам. Волнение душевное, заставившее Иосифа оставить теперь братьев, не было одним движением естественного чувства, но и чувством нравственного удовлетворения и успокоения касательно благожелательности отношений братьев к Вениамину (эту благожелательность он, впрочем, еще раз затем испытывает): чувство облегчения после ожидаемой тяжкой опасности за любимое существо – одно из сильнейших.

Быт.43:31–32.

Поставлены были три отдельных стола: один для Иосифа, который, как первый вельможа и притом член жреческой касты, по древнеегипетским обычаям, не должен был есть даже вместе с другими высокопоставленными египтянами, не говоря о чужестранцах, с которыми и всякому простому египтянину есть не позволялось (по Геродоту 2, 41, ни один египтянин не стал бы употреблять нож, которым пользовался грек при принятии пищи); другой стол для египетских сослуживцев Иосифа, по сказанному, не имевших возможности разделять трапезу с чужеземцами, в частности, сирийцами и евреями; третий стол – для 11 братьев Иосифа. Причина, почему египтяне не могли есть вместе с евреями, выражена у священнописателя так: «потому что это мерзость (to’evah) для египтян» (слав.: «мерзость... всяк пастух овчий» – может быть, добавление к первоначальному тексту, взятое из Быт. 46:34). «Мерзость», to’evah, на библейском языке есть понятие религиозно-ритуальное, богослужебное и означает все, что не может быть допущено в истинное служение Господу (Иегове) и что запрещено Его чтителям (напр. Втор. 12:31, 13:15; Иез. 5:11, 43:8). В данном месте говорится, что и египтяне чуждались евреев из соображений религиозных: по Онкелосу, – потому, что евреи закалали и вкушали тех животных, каких египтяне обоготворяли (напр., Изиду чтили в образе коровы, Озириса – в образе Аписа-быка); египтяне же, по мнению некоторых, мяса почти не употребляли.

Быт.43:33.

Что древние египтяне за столом сидели, а не возлежали (последний обычай вошел у евреев в царский период их истории и, вероятно, под ассиро-вавилонским культурным влиянием, ср. Ам. 6:4), видеть можно на многих скульптурных изображениях сцен древнеегипетского быта (в британском и др. музеях). Исполняя обычный этикет Востока, Иосиф располагает места для братьев за столом по старшинству их, тем снова приводит их в недоумение и замешательство и вселяет в них суеверный страх к себе, как способному открывать тайны (ср. Быт. 44:5).

Быт.43:34.

По распространенному на Востоке обычаю, посылка кушаньев от старшего на пиршестве выражала (и теперь выражает) почет гостю с его стороны, и увеличенная порция означала особенно большое уважение хозяина к известному гостю (1Цар. 9:23–24); ср. у Гомера Ил. 7, 321. Иосиф всем братьям посылает кушанья от стола своего (отсюда – попутно – узнаем, что евреи патриархального периода не гнушались общением пищи с чужеземцами, как начали гнушаться в период подзаконный), а Вениамину – часть в 5 раз большую; по Мидрашу, одну часть он получал наравне со всеми, другую от Иосифа, третью от Асенефы, 4-ю от Манассии, 5-ю от Ефрема. Обильное употребление вина при столе Иосифа не было пьянством, – скорее, мудрый Иосиф, держась пословицы: in vino veritas, мог наблюдать за братьями и тем, какое впечатление производит на них предпочтение, оказываемое им Вениамину. С этою целью он производит последнее тяжкое испытание братьям.

Страница в разработке

                     Расписание на м-ц МАЙ 2019